Первая половина XIX в. — это время становления системы военно-учебных заведений Российской империи, упорядочения учебно-воспитательной работы в них и попыток регламентации всех сторон корпусной жизни. В частности, в 1830 г. были приняты «Общие положения для всех военно-учебных заведений» — до этого каждое заведение имело свой устав и свою программу обучения, «исходя прежде всего из вкусов и требований лица, курирующего данное заведение, и непосредственно главы военно-учебного заведения».
Одновременно с унификацией и стандартизацией системы военного образования при Александре I и Николае I достигли своего логического завершения начатые еще их отцом последовательная милитаризация кадетских корпусов и превращение их в сугубо военные учебные заведения. Тем самым не только изгонялась энциклопедичность образования, которая в конце XVIII в. делала корпус неким подобием университетского пансиона, но и коренным образом менялась сама образовательная среда, в которой выковывалась личность будущего офицера.
Александровская и николаевская эпохи стали временем зарождения, становления и укрепления обычаев и традиций кадетских корпусов. В дальнейшем эти обычаи и традиции, оформившись в стройную систему, оказывали колоссальное воздействие на ход всей корпусной жизни — будь то учеба, досуг, отношение к начальству, преподавателям, товарищам. Милютинские реформы, изменив направление деятельности средних военно-учебных заведений, не смогли ослабить действие большинства традиций и обычаев, за исключением тех, что отличались наиболее вопиющей грубостью, — например, чудовищных по своей дикости выходок старшеклассников. При Александре III в возрожденных кадетских корпусах были реанимированы почти все традиции — как хорошие, так и дурные, — в том числе и корпусная дедовщина, которая, впрочем, присутствовала и в военных гимназиях. Корпусные обычаи и традиции, подвергаясь лишь косметическим изменениям, вызванным веяниями новой эпохи, благополучно просуществовали до 1917 г., а затем переместились вместе с воспитанниками в эмиграцию и оставались в силе до 60-х гг. XX в., пока не закрылся последний эмигрантский кадетский корпус. И на протяжении более чем столетия все поколения российских кадетов, начиная с воспитанников милютинских военных гимназий и заканчивая потомками эмигрантов, получавших образование в русских кадетских корпусах на чужбине, утверждали, что следуют заветам своих предшественников — лихих «николаевских майоров». Поэтому можно говорить о том, что в первой половине XIX в. были заложены основы нравственного кодекса людей, готовившихся к офицерской карьере, — основы, которые оставались в силе на протяжении более чем столетия.
Настоящая работа посвящена анализу сущности кадетских традиций — системе неофициальных традиций и обычаев, бытовавших среди воспитанников российских военных учебных заведений в первой половине XIX в. Цель исследования — сформулировать понятие кадетских традиций, охарактеризовать отдельные традиции, выяснить влияние кадетских традиций на корпусную жизнь. В своей работе мы опирались в основном на опубликованные мемуары выпускников военных учебных заведений, содержащие сведения о «внутренней», повседневной жизни кадетских корпусов, не отраженной в официальной документации.
Кадетские традиции и традиции российских кадетских корпусов: соотношение понятий
В самом широком смысле под традициями понимают «элементы социального и культурного наследия (идеи, взгляды, вкусы, образ действий, обычаи (курсив наш. — А. Г.), передающиеся от поколения к поколению и сохраняющиеся в течение длительного времени». Таким образом, обычаи являются составным элементом традиций и одновременно традициями в узком смысле слова. Следовательно, говоря о традициях кадетских корпусов, мы должны иметь в виду и обычаи, и наоборот. Однако между этими понятиями в их приложении к кадетским корпусам есть лишь одна исторически сложившаяся разница, о которой будет сказано ниже.
Что же следует понимать под традициями, имевшими место быть в кадетских корпусах? По определению В. М. Крылова и В. В. Семичева, «применительно к воспитанникам кадетских корпусов под традициями можно понимать такие наиболее существенные черты их военного, социального и нравственного облика, которые определялись, передаваясь от одного поколения кадет к другому, особенностями их воспитания и поведения».
Это определение, в целом достаточно полное и развернутое, не учитывает, однако, поведенческой составляющей традиций кадетских корпусов, которая всегда выступала в них на первый план. Достаточно спорно и раскрытие авторами содержания этих традиций, под которым они предлагают понимать:
- самоотверженное служение Отечеству, верность воинскому долгу, патриотизм
- глубокие профессиональные знания
- высокая образованность и эрудиция;
- высоко развитое чувство войскового товарищества, порядочности и чести».
Из четырех перечисленных Крыловым и Семичевым «существенных черт» облика кадетов лишь последняя может быть с полной уверенностью причислена к традициям кадетских корпусов. Остальные — лишь благие пожелания корпусного начальства, зафиксированные во вполне официальных документах, «спускаемых» сверху и отражающих желаемый (но не реальный!) образ кадета, угодный начальству.
Это подчеркнуто и самими авторами, упомянувшими, что «своеобразным символом этих традиций стали девизы воспитанников кадетских корпусов, запечатленные в очерках, посвященных истории военно-учебных заведений, в нагрудных знаках и жетона.
Более развернутое определение традиций дано Е. В. Климашкиной. Она подчеркивает поведенческую составляющую традиций: «Кадетские традиции — это передающиеся от поколения к поколению кадет и сохраняющиеся длительное время в кадетской среде общественные и воинские ценности, правила и нормы поведения».
Кроме того, Е. В. Климашкиной четко обозначена взаимосвязь официальных традиций кадетских корпусов и традиций, идущих «снизу», от самих кадетов: «Традиции возникали в недрах кадетской среды. Но помимо них существовали официальные традиции кадетских корпусов. Это прежде всего их история, корпусные праздники, процедура проведения которых была у каждого корпуса своя, торжественные построения и марши по улицам города, храмовые праздники и дни поминовения, церемония прибивания знамени к древку, публичные концерты, спортивные выступления и пр. ...» [4, с. 91—92].
Строго говоря, практически все официальные, корпусные традиции (в отличие от неофициальных, кадетских) нельзя назвать обычаями. Эта разница между ними препятствует их полному слиянию. С одной стороны, носителем корпусных традиций было в первую очередь начальство и лишь во вторую очередь — сами воспитанники (поэтому это были традиции прежде всего корпуса и уже лишь потом — воспитанников). С другой стороны, носителями кадетских традиций были сами кадеты (как правило, вопреки воле начальства), и в силу этого носителем этих традиций-обычаев становился корпус. Корпусные традиции шли сверху вниз, кадетские — снизу вверх. Пересекаться они могли по меньшей мере в трех вариантах.
Один из этих вариантов был обозначен Е. В. Климашкиной: «Некоторые корпусные традиции смыкались с кадетскими, что особенно ярко проявилось в так называемых кадетских заповедях. Их авторами могли быть кадеты, воспитатели, даже сам директор. Авторство...значения не имело, лишь бы данное правило соответствовало общему настрою и разделялось кадетской средой. В наиболее полном виде эти заповеди существовали в виде «Правил Русского корпуса» или «Заветов генерала Адамовича своим кадетам» [4, с. 92—93].
Эти заповеди появились лишь в XX в. «Заветы генерала Адамовича...» появились в 1934 (! — А. Г.) году, в эмиграции. Самый ранний вариант, по-видимому, относится к 1913 г. Авторство его принадлежит великому князю Константину Константиновичу. Таким образом, этот вариант слияния появился очень поздно, имел ходульный характер, насаждался сверху и получил распространение главным образом в эмигрантских военно-учебных заведениях, и то не по всем пунктам. Смысл его виделся начальством в первую очередь в том, чтобы смягчить нравы путем узаконения в среде воспитанников идущих «сверху» правил, которые были очень хитро замаскированы среди нескольких десятков других «заветов», идущих от самой кадетской среды и санкционированных, наконец-то, начальством.
Это был официальный писаный вариант традиций (неофициальным была подпольная «Звериада»). Обычно же традиции, как это верно отмечено Е. В. Климашкиной, «представляли собой сложный, неписаный кодекс внутренней жизни и взаимоотношений, тесно связывающий сослуживцев в единую семью».
Другие варианты пересечения кадетских корпусных и кадетских традиций заключались в следующем.
Первый вариант представлял собой полное совпадение того, что начальство одобряло в поведении кадетов, и того, что одобрялось самими кадетами независимо от начальства. Это прежде всего отношение к Отечеству, монархии, вере, оружию и т.п.
Второй вариант — это санкционирование начальством ряда кадетских традиций, выгодных самому начальству. К ним можно отнести одну из самых главных традиций — традицию товарищества.
Наконец, как исключение можно рассмотреть в качестве еще одного варианта добровольное принятие взглядов начальства кадетской средой. Так произошло во Втором кадетском корпусе в 1841 г., когда начальник штаба корпуса Р. произвел подлинный переворот в сознании воспитанников.
Таким образом, обычаи и традиции кадетских корпусов включают в себя три группы явлений.
Первая группа — это корпусные традиции. Под ними следует понимать официальные мероприятия, носящие торжественный, церемониальный характер, которые санкционированы начальством и служат целям воспитания кадетов в духе служения Отечеству.
Вторая группа — кадетские традиции. Это устойчивые, исторически сложившиеся и не зависящие от воли начальства социокультурные коды поведения, санкционированные обществом самих воспитанников и обеспеченные возможностью физического и морального принуждения.
Третья группа — это традиции, находящиеся на стыке относящихся к первым двум группам.
О том, какие явления относятся к кадетским традициям и какую классификацию им можно дать, нельзя говорить с большой определенностью. Следует учитывать, что одни традиции были общими для всех корпусов, другие существовали лишь в пределах одного учебного заведения. Надо иметь в виду и временной фактор: многие традиции угасали, им на смену приходили новые.
В наиболее общем виде содержание «старых кадетских традиций» — «честность, доброе имя, дух товарищества».